Леонид Броневой: Иногда мечтаю о сигарете, но не позволяю - хочется еще пожить
В России подобных ему полных Кавалеров этого ордена всего-то 21 человек. Среди них, например, художественный руководитель театра «Ленком» где работает Броневой - Марк Захаров. И Галина Волчек, с которой Броневой когда-то учился в школе-студии МХАТ. А еще Ирина Антонова, Галина Вишневская, Майя Плисецкая, Юрий Темирканов...
- Это очень редкая награда, - не без гордости говорит Броневой. - Мне ее дали к моему 85-летию. Указ Президента был подписан год назад. Но я был болен, поэтому не мог получить его раньше. Говорят, что выглядит он шикарно: огромная звезда, которую вешают на груди справа, шелковая лента и еще орден - под подбородком. Придется в Кремль надевать светло-серый костюм. Для дневной церемонии неуместна темная одежда, - рассуждает о предстоящем событии Броневой. И я слышу в его словах интонации герцога из фильма «Тот самый Мюнхгаузен», который тоже строго следил за этикетом и модой. Помните его слова: «В однобортном мундире уже никто не воюет»?
Фото: RUSSIAN LOOK
«ЕСЛИ ЗРИТЕЛИ УВИДЯТ, КАК Я ХОЖУ, СПРОСЯТ - ЗАЧЕМ он ПРИШЕЛ ЖЕНИТЬСЯ?»
- После долгого перерыва вы вернулись на сцену «Ленкома» в спектакле «Вишневый сад». Как вас приняли зрители?
- Принимают хорошо. Но и спектакль очень хороший. Уж поверьте мне, я в своей жизни повидал много «Вишневых садов». Марк Анатольевич чувствует классику, ставит ее современно и коротко. Там замечательно играет Саша Захарова, она стала серьезной, настоящей актрисой. Много хороших молодые актеров...
- Вы легко ладите с молодежью? Или ваш авторитет их подавляет?
- Молодежь ни о чем меня и не спрашивает. Они очень уверенные в себе люди. Да и я с замечаниями не пристаю. Стараюсь никого не обижать. Но и любить всех не обязан.
- Марк Анатольевич всегда подчеркивает, что именно вы артист его театра. Он очень хотел, чтобы вы вернулись на сцену.
- Если бы не его настойчивость, это сделать мне было бы сложнее. Он говорит, что хочет пойти еще на одну авантюру - подготовить для меня роль в классической пьесе, возможно Островского. И я с удовольствием сыграю в еще одном его спектакле. Возможно, это будет «Лес» или «На всякого мудреца...». Он ищет пьесу, созвучную сегодняшнему дню. Захаров замечательно владеет и формой и содержанием - это редкий Божий дар.
- Когда планируете вернуться в другие спектакли - «Королевские игры», «Женитьбу» ?
- В «Королевских играх» я играю герцога Норфолка и должен по роли надевать высокие сапоги, а у меня пока болит нога. Даже зимой в снег вынужден выходил на улицу в тапочках. Другая обувь не подходит. Врачи говорят, что это из-за сосудов. Я хожу с палочкой. Ну ладно - Фирс в «Вишневом саде», ему, как и мне, много лет. Но играть жениха Агафьи Тихоновны?! Если зрители увидят, как я хожу, то первое, о чем они спросят, зачем этот старый дурак пришел жениться? Збруев и Певцов смешно играют двух других женихов. Они странные, нелепые, дурачье, но хотя бы не больные.
«НЕ ПОНИМАЮ, КАК УКРАИНЦЫ СТРЕЛЯЛИ В СВОИХ»
- Больная нога - это отголоски того, что случилось два года назад?
- Да, у меня был тяжелейший инфаркт на гастролях в Киеве. Даже не понял, как это случилось, потерял сознание, долго был в реанимации. Там меня оперировали. В Киеве очень хорошие врачи. Профессор Борис Михайлович Тодуров, кардиохирург, директор киевского Центра сердца, сделал прекрасную клинику. По-моему в Москве таких клиник нет. Сердце они мне сделали хорошо. Правда сказали, что через несколько лет нужна еще операция. Но я бросил курить, за два года ни одной сигареты. До этого 70 лет курил, еще с войны. Иногда, знаете, хочется сигарету, но не позволяю. Надо еще пожить...
- Родные у вас в Киеве остались, какая там обстановка?
- Родных не осталось, хотя я родился в Киеве. Еще при Януковиче мне даже вручили звание народного артиста Украины, хотя я не понял, за что, я там никогда не работал. «Но вы у нас родились, - сказали мне. - У ваших родителей здесь забрали квартиру, арестовали отца в 1937 году, а вас с матерью отправили в ссылку. Мы все помним». Ну что же, спасибо.
- На Украину не тянет?
- Уже нет. Что же они убивают друг друга, сколько это может продолжаться?! Я не понимаю, кто виноват во всей этой истории: они, мы или Америка с Европой. Все, наверное, виноваты. Но нельзя, чтобы украинцы стреляли в своих же! Я не хочу обвинять в подстрекательстве Запад, но, наверное, реакционный Запад радуется тому, что происходит. К сожалению, есть опасения, что скоро это не закончится. И нас тоже могут втянуть в эту войну. Поэтому нужно искать компромисс, спрятать свою национальную гордость, чтобы любыми путями прекратилось противостояние.
Кадр из фильма
«НЕЛЬЗЯ ТАК ИГРАТЬ ФАШИСТА, КАК БРОНЕВОЙ играет МЮЛЛЕРА»
- Сейчас некоторые театральные артисты вашего поколения начали петь. Вам такие мысли в голову не приходят?
- Многие известные артисты стараются петь, и зрители готовы это терпеть - даже если те поют плохо. Когда-то я проводил много концертов и иногда пел. Не могу сказать, что хорошо, но я аккомпанировал себе на рояле. В школе-студии МХАТ учился вокалу, даже на экзамене пел «Средь шумного бала»... И в «Покровских воротах» я пел. Мы с Михаилом Козаковым написали текст, подобрали мелодию.
- Говорят, что в фильмах Марка Захарова вы тоже придумывали остроумные реплики для своих персонажей, импровизировали...
- Нет, там я придерживался текста Горина. «Видел я их Италию на карте. Сапог сапогом...» «Голова - предмет темный, исследованию не подлежит». «Откушать не желаете, доктор? Откушать можно, коли доктор сыт - и больному легче», - влет цитирует Броневой текст из кинофильма «Формула любви», где сыграл доктора. - Замечательный текст Гриши Горина. Зачем же его портить импровизацией?
- И до сих пор его помните дословно?
- Я все свои роли помню. Даже роль Ленина, которую играл полвека назад на сцене Воронежского академического театра.
- В сериале, например, не хотели бы сыграть?
- Я же сыграл в «Семнадцати мгновениях весны» - там двенадцать серий.
- Так это же не сериал, это - шедевр.
- Сейчас сериалы снимают без репетиций. Хотя настоящие режиссеры репетируют с актерами месяцами. Лиознова нас мучила репетициями. Но какой фильм получился! А снимать кино с 8 утра и до десяти вечера, в день по одной серии, для этого нужно бычье здоровье. И ради чего? Чтобы деньги заработать на лекарства или на собственные похороны?
- Может, на иные потребности, например, на квартиру.
- У нас с женой есть двухкомнатная квартира, и больше нам не нужно. Нас советская власть приучила довольствоваться тем, что есть. С одной стороны, это ужасно. А с другой, меньше хлопот. Любой переезд - это как землетрясение, связано с большой нервотрепкой.
- Вы фильмы со своим участием пересматриваете?
- Не могу смотреть. У меня появляется столько замечаний, в первую очередь к себе, а исправить ничего уже нельзя, - и тут я ловлю себя на мысли, что Броневой очень похож на своего героя - пожилого чуточку капризного актера из фильма Попогребского «Простые вещи». - Вы этот фильм видели? Вот там я себе понравился, хотя пришлось мою роль переработать, дописывал текст по ходу действия. Знаете, почему мне эта роль понравилась? Потому что у меня не было сил стараться. Стараться не надо никогда. Когда человек старается, с него пот градом, на это противно смотреть. Должна быть легкость в общении, в интонации.
- Так эта легкость есть даже в вашем Мюллере, шефе гестапо. Это ваш природный дар?
- Марк Анатольевич Захаров тоже считает, что это природное. Он говорит, что до сих пор не может понять, как я играю Мюллера в «Семнадцати мгновениях». Он своим студентом эту роль в пример приводит. Меня даже обвинял первый секретарь ЦК комсомола Виктор Мироненко, что из-за меня появились новые фашистские организации, мол, нельзя так играть фашиста, как Броневой играет Мюллера. И мне пришлось ему отвечать через газету, что нельзя валить все на искусство. Я-то играл Мюллера по принципу Станиславсого: ищи доброго в злом, а злого в добром. На съемках у нас сидел генерал госбезопасности. И однажды Лиознова мне говорит, что у генерала есть ко мне замечания: «У вас Мюллер получается гуманный добрый человек. А он все-таки наш враг. Я предлагаю дописать маленькую сценку, где вы пытаете генерала». Я спрашиваю: «Какого генерала?». Он мне: «Конечно, советского, взятого в плен». «Пытать советского генерала у вашей организации получается лучше, чем у меня, - довольно резко ответил я. - Этого делать не буду. Но если вы настаивайте, давайте мне немецкого генерала, который как будто бы покушался на Гитлера». В результате получилась идиотская сцена, где я в белой рубашке допрашиваю немецкого офицера... Хотя фильм совсем не об этом.
Кадр из фильма
«Семнадцать мгновений весны» категорически не понравился «серому кардиналу» Михаилу Суслову и начальнику политуправления Советской армии генералу Епишеву. Суслову не понравилось, что в фильме не чувствуется руководящей роли коммунистической партии. А Епишев считал: нужно было показать, что в войне победил народ. Зато фильм очень понравился Министру обороны Маршалу Гречко и руководителю КГБ Юрию Андропову. Они защищали фильм, говорили, что он о победе советской контрразведки, и одни разведчик стоил целой армии. Тем не менее, картине не дали Госпремию СССР. Через несколько лет после выхода, когда «Семнадцать мгновений» посмотрел Брежнев, нам дали Госпремию РСФСР имени братьев Васильевых. Славе Тихонову вручили Золотую Звезду Героя социалистического труда. Татьяне Лиозновой - орден Октябрьской Революции, а нам с Табаковым - по ордену Трудового Красного Знамени. Но и с этим награждением была страшная казуистика: Лиознову хотели представить к званию Герою Соцтруда - она заслужила эту награду не меньше, чем Тихонов. Но чтобы ей не дать Звезду, в представлении к награде заменили одно слово: вместо того, чтобы написать «за создание фильма», написали «за участие в фильме». Это про режиссера-то! Лиознова из-за этого очень переживала. Это было бессовестно и не красиво.
КРЫЛАТЫЕ ФРАЗЫ АКТЕРА
- А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.
(«Семнадцать мгновений весны», Мюллер).
- Голова - предмет темный и исследованию не подлежит.
(«Формула любви», доктор).