Беженцы из Украины будут поднимать русское село

Ольга пока ходит на ферму не работать, а привыкать к своим подопечным. Фото: Екатерина Малинина

Месяц назад Россия объявила об ответных санкциях странам ЕС и США. Теперь- то нашему мужику и карты в руки, то есть лопату, точнее комбайн.

- На 20 лет сельское хозяйство бросили, а теперь подавай урожай? - ворчит на мои ура-патриотические лозунги начальник отдела сельского хозяйства Быковского района Волгоградской области Михаил Быков. - Работать некому! Все из села убегают. Вот если мы даже увеличим объемы, кто на трактор сядет, кто в коровник пойдет?

-Н еужели все так плохо?

- Ну не совсем все плохо, - тут же идет на попятную Михаил Михайлович. - Вот украинцев на прошлой неделе привезли. Готовы работать.Несколько фермеров уже присмотрели себе помощников на полях. Они пока в Красносельце живут. Как только оформят документы, будет нам помощь. Может, с ними село поднимем, – то ли шутит, то ли всерьез говорит Быков.

А может, и правда? Многих беженцев ждут в родных городах воронки вместо домов. Путь трудятся – и им работа и нам – шанс на возрождение таких депрессивных районов как тот же Быковский.

Узбеки нам не по карману

Помощников вижу, как только въезжаю в поселок Быково. Но не украинцев. Вдоль забора руки в брюки шаркают несколько узбеков. Собрав по дороге еще парочку праздношатающихся друзей, они идут в магазин. Вот она – рабочая сила! Ну, по крайней мере, была ею последние 10 лет.

- Может, она и рабочая, только нам не по карману, - говорит глава крупного КФХ Виктор Петрунин. - Прошли те времена, когда фермеры назначали цену, теперь мигранты диктуют условия. Полторы тысячи за день на поле в сезон. Плюс, оформление документов и вызов его из Узбекистана или Таджикистана – это около 10 тысяч рублей. К тому же на полях в вагончиках они теперь жить не могут – только в капитальных строениях. Да и технику им не доверишь. Одни минусы.

К тому же сами мигранты давно предпочитают стройки полям. Деньги платят совсем другие, перекур в несколько раз чаще. Когда работы нет – отдыхают. Иногда культурно, а чаще не очень.

Ну, раз узбеков нет – сама дорога на поля русским. Ведь сколько разговоров было, что выходцы из братских республик занимают наши с вами рабочие места, сбивают цены. Но местные жители в поле работать не идут.

В Быково восемь тысяч населения. Несколько магазинов, больница, две школы, администрация, и ни одного крупного предприятия. В лучшем случае каждый второй – безработный. Но моя математика не годится, когда есть Москва и Сочи. Быковчане давно запомнили туда дорогу. Зарплата не бог весть какая, но точно не 10 тысяч, которые предлагают фермеры. А больше этой суммы крестьянско-фермерское хозяйство платить не могут.

Зато за эти деньги готовы работать украинцы.

Остаемся зимовать!

Временное убежище сорока спасающихся от войны жителей Донецкой и Луганской области – это бывший интернат в селе Красноселец Быковского района Волгоградской области. 30 лет он стоял без окон и дверей, но для украинцев сотворили настоящее чудо. Сейчас - вполне пригодное для обитания жилье: столовая, крыша над головой, холодильник, телевизор, даже интернет. В первый же день для шестерых мальчишек соорудили перед домом песочницу.

Ирине повезло, ей предложили работу по специальности в сельском медпункте.

Фото: Екатерина МАЛИНИНА

- Чего вы там роете? – на мой вопрос пучеглазый мальчишка отрывается от увлекательного занятия.

- Это будет большое бомбоубежище, - охотно отвечает паренек и продолжает копать. - Туда не только люди, но и дома могут поместиться, даже наш садик.

Цел ли садик и дом Вадима – неизвестно. Макеевка до сих пор под непрестанными обстрелами.

Ирина и Сергей Сербины приехали сюда с двумя детьми. В мирное время Ирина работала медсестрой.

- Спасибо людям, которые помогают нам. Но мы понимаем, что скоро зима, и вряд ли война закончится раньше. Поэтому ищем работу.

Устроиться куда-то сейчас официально нельзя по закону – УФМС до сих пор не оформило документы для большинства приезжих. Работодателю грозит штраф. Но искать и договариваться никто не запрещает.

- Мне предложили работать медсестрой либо в райцентре, либо в селе где-то на берегу Волги. Глава поселка сказала, что у них отстроен фельдшерско-акушерский пункт, нужна «хозяйка». Я пока еще не решила, что выберу. Но рада, что получится устроиться по специальности.

Еще одна обитательница «интерната» Татьяна Никифорова – инженер-механик. Она здесь вместе с соседками из станицы Новопавловской. Как вырывались из-под обстрела, рассказывают со слезами. Видели, как гибнут дети, женщины, старики.

- Мне возвращаться некуда – город почти полностью стерли с лица земли, - рассказывает Татьяна Ивановна. - Я готова идти работать в сельскую школу, например, учителем черчения или рисования. Если придется – и на ферму. Теперь Россия – это мой дом.

В 60 лет женщина заново будет строить свою жизнь. И не она одна. Работать здесь готовы. Накануне в помещении освободилось сразу же две комнаты. Две семьи съехали в соседний поселок Новоникольский. К местному фермеру работать.

Есть женщины в русских селеньях, только женщины

Хозяйство Кочкиных - одно из образцово-показательных в районе. Занимаются зерновыми. Есть стадо дойных коров почти на 200 голов. По сравнению с крупными крестьянскими кооперативами не бог весть что. Но именно на таких, как Надежда Ивановна и Александр Иванович, держится еще глубинка по всей стране.

Застаю беженцев за обустройством их нового жилища. Женщины моют, чистят, убирают – дом долгое время стоял без внимания. Теперь же в трех больших комнатах будут новые хозяева. И, похоже, надолго.

- Заноси! Да тише ты! - деревенские мужики тащат подаренный кем-то из новоникольцев диван.

– Да не лезь ты, все сами сделаем, - отгоняет один из помощников рвущуюся подсуропить молодую женщину. Своим мужикам у беженцев по 4-5 лет. Взрослые остались в Новороссии защищать родную землю от нацгвардии.

Женщины из семей Бабашевых и Кузнецовых готовы трудиться на ферме.

Фото: Екатерина МАЛИНИНА

- Мы, как и многие из нашей группы, уже на следующий день отправились искать работу, - говорит Ольга Кузнецова. - Нет, встретили нас хорошо – хлебом солью, организовали столовую. Но хочется иметь все-таки в кармане хоть что-то, хотя бы вон Славику на шоколадку. А последние деньги отдали, чтобы добраться до границы с Россией. Обещанные 800 рублей в сутки дают только при официальном статусе беженцев, а его мы получим в лучшем случае месяца через два-три. Так сказали в УФМС.

Несколько местных фермеров пошли на риск – пустили беженцев на уборку овощей и знаменитых быковских арбузов. Такса стандартная – 650 рублей день. Если бы поймали, драконовский штраф (250 тысяч рублей за нелегала) мог их разорить.

Правда, такое рвение проявили не все вынужденные переселенцы. На полях оказались в основном женщины, хотя из сорока человек 11 мужчин от 20 до 40 лет.

- Я хочу устроиться в Волгограде (областной центр). Место шахтера вряд ли найдется. Но вполне могу трудиться водителем. Мы жили в городе, и остаться в селе нам будет сложно, - неохотно разговаривал со мной один из новоприбывших. Называть свое имя мужчина отказался: собирается вернуться домой на Украину и он пока не знает, кто там будет у власти.

Свои, славяне

- Мужики нос воротят, я о них говорить даже не хочу, - злится Ольга и крепче прижимает сына к себе. После того, как сделают все документы, женщина пойдет дояркой на ферму. Никогда этим не занималась, но готова учиться.

Женщины семьи Бабашевых тоже будут работать в коровнике. А самой младшей 18-летней Анне Бабашевой подыскали место парикмахера. Красивыми быть хотят и доярки, и продавщицы в сельпо, и специалисты местной администрации.

- Мы приехали в Красноселец и просто спросили, кто из беженцев пойдет к нам работать, - объясняет свой поступок Надежда Кочкина. - Выбрали две семьи. Думаю, кроме нас и другие фермеры подтянутся. Село пустеет, молодежь уезжает. В больницах, школах, в хозяйствах не кому работать. У соседа трактором управляет 70-летний Метвеич. И такие есть почти у каждого фермерского хозяйства. А это все-таки свои, славяне. Не все же из них горожане-белоручки. Получается, мы помогаем им, они помогают нам. По-другому нам не выжить.

Если не мы, то китайцы

Но 10 тысяч в месяц – максимум, что могут позволить заплатить местный фермер. И оставшимся на ПМЖ украинцам скоро эта зарплата тоже покажется маленькой – и потянутся они, как и местные, в столицы.

- Корень проблемы на селе - это не «утечка кадров», - в эмоциях объясняет в своей конторе Виктор Петрунин. Благодаря Виктору Николаевичу совершаю путешествие во времени: старая мебель, портрет Ленина на стене и даже знамя ударников соцтруда. Вот только показатели сейчас у колхозников совсем не советские. - Отсутствие специалистов - это все следствие. Я не в состоянии платить работникам выше 10 тысяч. Мы иногда не знаем, окажемся в этот год в плюсе или в минусе. Государство на словах помогает. Например, говорит, субсидируем до 70 процентов проект на мелиорацию. Но проект стоит три миллиона рублей. Мне их нужно выложить здесь и сейчас. А вот когда придет компенсация – неизвестно, через два месяца или через три года. Мы столько раз обжигались, что рисковать уже никто не хочет, тем более, столько свободных денег ни у кого давно нет. Украинцы могут немного улучшить ситуацию, но не изменить.

Виктор Петрунин (по центру рядом со стягом): "Спасти село можетграмотная экономическая политика государства в сфере АПК".

Фото: Екатерина МАЛИНИНА

По словам фермера, точнее всех местных крестьян, единственная таблетка роста – прозрачная и четкая экономическая политика в сфере АПК. Государство, изучив рынок, делает заказ, например, на мясо с четко оговоренной ценой. И крестьянин зная, что его товар найдет покупателя, позволяет себе и расшириться, и осовремениться (а технологии и в сельском хозяйстве и в промышленности сейчас решают много). Даже при рыночной экономике это возможно, уверены селяне. Примерно такая схема работы с фермерами в США и странах Европы, где сельское хозяйство приносит в бюджет хорошие деньги.

Может не так уж они и неправы? А сейчас все карты в руки, лопаты и даже комбайны. Внимание к российским в связи с санкциями выросло. К нам приехали (вынужденно, в связи с трагическими событиями, но приехали!), тысячи людей, многие из которых готовы работать, в том числе и на селе. Давайте, действуйте.

P.S.

Когда ехала обратно заметила череду китайских плантаций. Они подобрались к Быковскому району, продвигаясь все дальше область, занимая пустующие поля. Свято место пусто не бывает. И если это не остановить, то всем нам придется учить китайский язык, заедая горечь утраты выращенными на запрещенных удобрениях овощами.

ЕСТЬ МНЕНИЕ

Наталья Поволокина, глава администрации Быковского района:

- Современные фермеры, в том числе и быковские, сталкиваются с многими проблемами: это и поиски рынков сбыта своей продукции, и высокие цены на энергоносители, и недостаток современной техники. В одиночку с этим на фоне конкуренции не справиться, значит, фермерам следует кооперироваться, чтобы и субсидии получать от государства, учитывая объемы производства, и в федеральные программы войти, и с крупными сетевиками договариваться о сбыте. Готовы ли они к этому? - Мы не раз собирали наших фермеров, призывая их создавать своего рода кооперативы. Но люди опасаются объединяться, ведь колхозы они уже проходили. Но, как бы то ни было, само время подтолкнет их к этому, и тогда у нас появятся и новые рабочие места, и достойные зарплаты. На таких условиях многие быковчане и жители сел захотят работать здесь, а не уезжать на север или в столицу. Что касается беженцев из Украины, то говорить о них как о потенциальной рабочей силе, по-моему, рано. А уж если захотят укорениться в наших местах — мы поможем трудоустроиться.

Елена раньше на ферме не работала, но готова научиться. Фото: Екатерина Малинина

КСТАТИ

В районах большая проблема кадров. Но не только среди врачей, мотористов, но и чиновников. На предстоящие выборы никак не могут найти глав поселений. Должность геморройная, неблагодарная, а при нынешнем законодательстве и проверках при безденежье еще и опасная. Воровать же в деревнях уже давным-давно ничего. Вот и уговаривают разными способами главы районов фермеров, руководителей ДК, и старожилов стать кандидатами. Чаще всего успешно. Потому что бросать совсем на произвол судьбы свою же землю совесть пока не позволяет.